Глава 3
Обе женщины уселись в экипаж леди Хостон – сияющее черное ландо. Из разговоров тети Бланш с дочерьми Констанция знала, что этот несовременный экипаж был причудой леди Хостон, которая во всем прочем строго следовала моде. Это ландо подарил ей супруг, и со дня его безвременной кончины, последовавшей шесть лет назад, леди Хостон отказывалась покупать новый экипаж, предпочитая всему подарок мужа.
– Я приглядела себе пару шляпок у модистки, – сказала Франческа, – но у нас много времени, чтобы побывать везде, где пожелаем. Не отправиться ли нам на Оксфорд-стрит? Что вы хотели бы купить?
Констанция улыбнулась:
– Я готова ехать куда скажите, миледи, у меня нет каких-то особых пожеланий.
– О, но мы не должны пренебрегать вами, – весело ответила ее спутница. – Вы могли бы купить ленты, или перчатки, или что-то еще. – Она окинула Констанцию взглядом. – Например, кружево для этого платья.
Немного удивленная, Констанция посмотрела на свое шоколадно-коричневое платье. Действительно, кружево чудесно смотрелось бы у выреза и на рукавах, светлое, цвета шампанского. Констанция покачала головой и вздохнула:
– Боюсь, тогда платье не будет выглядеть достаточно скромно.
– Достаточно скромно? – В голосе Франчески послышался ужас. – Но вы же не квакерша?
Констанция фыркнула:
– Нет, миледи, я не квакерша. Но разве прилично компаньонке привлекать внимание к своей особе?
– Компаньонке? – воскликнула леди Хостон. – Дорогая моя, о чем вы говорите? Вы слишком молоды и красивы, чтобы быть компаньонкой.
– Тете нужна моя помощь. У нее две дочери на выданье.
– Помощь? Наблюдать за тем, как они танцуют и веселятся? По-моему, вы слишком серьезно подходите к делу. Уверена, ваша тетя не ждет, что вы весь бал будете сидеть у стенки. На балу у леди Симмингтон вы должны танцевать. У нее прекрасные музыканты. Я поговорю с вашей тетей об этом.
Щеки Констанции запылали румянцем.
– Сомневаюсь, что меня кто-нибудь пригласит, миледи.
– Вздор! Разумеется, пригласят. Особенно если вы слегка освежите свой гардероб. У меня есть темно-синее шелковое платье. Я уже не раз надевала его и боюсь, мне придется от него избавиться. На вас оно будет смотреться восхитительно. Моя горничная кое-что подошьет, и никто это платье не узнает. Перед балом вы заедете ко мне, и она подгонит его по вашей фигуре.
– Миледи! Вы так добры ко мне… но я не могу принять такой щедрый подарок.
– Тогда не считайте это подарком. Возьмите платье в долг, вернете, когда закончатся балы. И пожалуйста, перестаньте называть меня «миледи». Зовите меня Франческой.
Констанция изумленно уставилась на леди Хостон:
– Я… я не знаю, что сказать…
– Ну, как насчет того, чтобы сказать «Спасибо за платье, Франческа»? – улыбнулась леди Хостон.
– Я очень благодарна, но…
– Но что? Вы не хотите, чтобы мы стали подругами?
– Совсем напротив! – поспешила разуверить ее Констанция. – Мне бы очень этого хотелось. Правда, я очень хотела бы иметь подругу. Но вы слишком добры.
– Я уверена, вы без труда отыщете людей, которые скажут, что я вовсе не отличаюсь добротой, – ответила Франческа.
– Вам трудно отказать…
Франческа улыбнулась, блеснув белыми зубами.
– Я знаю, потому что много лет над этим работала. Ах, вот и магазин шляп. Теперь оставьте свои протесты и помогите мне выбрать одну из шляпок.
Констанция покачала головой, словно отметая прочь свои сомнения, и последовала за леди Хостон в магазин. Девушка за прилавком приветствовала их радушной улыбкой, а через минуту появилась пожилая дама, очевидно хозяйка магазина. Франческа примерила обе шляпки. Одна была из мягкого темно-синего бархата, украшенная легкой кружевной вуалью. Вторая – капор из соломки – была оторочена голубым шелком и завязывалась под подбородком такой же голубой лентой. Обе шляпки очень шли к голубым глазам Франчески, и Констанция заявила, что не в состоянии сделать выбор.
– Тогда примерьте их сами, – предложила Франческа, – хочу посмотреть их со стороны.
Констанция пыталась протестовать, но в действительности ей и самой ужасно хотелось примерить соломенную шляпку. Посмотрев на себя в зеркало, она не смогла сдержать улыбку.
– О! – воскликнула леди Хостон, захлопав в ладоши. – На вас она смотрится великолепно! Это вы должны ее носить, а не я. Я возьму бархатную.
Констанция заколебалась, глядя на свое отражение в зеркале. Голубая шелковая лента, украшавшая шляпку, шла к ее серым глазам не хуже, чем к голубым глазам Франчески. Это была восхитительная шляпка, а Констанция уже год не покупала себе шляпок. Наверное, она может позволить себе потратить немного денег. Наконец, вздохнув, Констанция покачала головой.
– Нет, боюсь, для меня это слишком дорого.
– Вовсе нет. Я уверена, что эта шляпка продается со скидкой, не так ли, миссис Даунинг? – Франческа повернулась и многозначительно посмотрела на хозяйку магазина.
Миссис Даунинг, которая готова была сделать все ради такой знатной дамы, как леди Хостон, улыбнулась и с готовностью кивнула:
– В самом деле. Вы правы, миледи. Эта шляпка… э-э… – она бросила осторожный взгляд на Франческу, – она дешевле на треть от суммы на ярлыке. Да, именно так, на треть, – более уверенным голосом сказала она, увидев улыбку Франчески.
Констанция взглянула на цену и мысленно произвела подсчет. Дома она, правда, никогда не тратила на шляпку даже две трети этой суммы, но ей никогда и не предлагали таких элегантных шляпок.
– Хорошо, – согласилась Констанция, мысленно прощаясь со своими карманными деньгами на месяц, – я возьму ее.
Франческа осталась довольна покупкой Констанции и приобрела себе бархатную шляпку. Потом она настояла на покупке крошечных шелковых бутонов, которые должны были украсить прическу Констанции.
– Вздор! – сказала она, когда девушка попыталась отказаться. – С синим платьем они будут выглядеть великолепно.
Со шляпками в коробках они вернулись к экипажу. Устроившись в ландо, Констанция повернулась к Франческе:
– Миледи… то есть Франческа. Я не понимаю. Почему вы все это делаете?
Ответный взгляд леди Хостон был совершенно невинным.
– Делаю что, дорогая?
– Ну… все это. – Констанция сделала широкий жест. – Везете меня на прогулку, предлагаете мне платье, приглашаете на бал к леди Симмингтон.
– Потому что вы мне нравитесь, – ответила Франческа. – Разве может быть у меня какая-то иная причина?
– Даже представить себе не могу, – откровенно сказала Констанция. – Но мне так же трудно представить себе, что вы случайно встретили меня или мою тетю с кузинами у леди Уэлкомб и были так очарованы нашим семейством, что попросили леди Уэлкомб представить нас вам.
Франческа задумчиво посмотрела на спутницу и вздохнула:
– Хорошо. Вы правы. У меня была причина. Вы мне и правда нравитесь – такая милая молодая женщина, а в ваших глазах то и дело мелькает веселая искорка. Это значит, у вас есть чувство юмора. Я хотела бы стать вашей подругой. Но не это двигало мною. Правда состоит в том, что… я заключила кое с кем пари.
– Пари? – Констанция уставилась на Франческу. – И предметом этого пари стала я? Но зачем?
– Я была слишком несдержанна на язык, – огорченно признала леди Хостон. – Рошфор знает, как вывести меня из себя. В общем, я поспорила, что до конца сезона найду вам мужа.
У Констанции на мгновение пропал дар речи.
– Простите, – искренне сказала Франческа, склоняясь к девушке и беря ее за руку. – Я знаю, что не должна была так поступать, и я тотчас пожалела о том, что сделала. Вы имеете полное право сердиться на меня, но я уверена, что вы не станете этого делать. Я не хотела и не хочу причинить вам вред.
– Не хотели причинить мне вред! – В душе Констанции бушевали эмоции, обида почти сразу сменилась гневом. – Конечно, не хотели. Кто я такая, чтобы обижаться на то, что самые знатные люди из светского общества решили сделать из меня игрушку?
– Чушь! – Леди Хостон посмотрела на нее с тревогой и упреком. – Как вы могли подумать такое?
– А что еще мне думать, если вы сделали меня предметом публичного спора?
– О нет! Об этом пари не знает никто, кроме меня и Рошфора. Уверяю вас, там больше никого не было. Ну разве что Люсьен, – честно призналась Франческа, – но это мой близкий друг, и он никому не скажет. Он знает секреты половины светского общества. Обещаю, что мы с Рошфором сохраним это в тайне.
– Если это останется в тайне, значит, все в порядке? – с горечью спросила Констанция.
Ей нравилась Франческа, и теперь девушка чувствовала себя так, будто ее предали. Леди Хостон вовсе не искала дружбы Констанции, а попросту использовала ее.
– Почему я? Неужели я была самой невзрачной на том балу? Слишком простая и слишком старая, чтобы мужчина захотел жениться на мне?
– Нет, прошу вас, не думайте так! – воскликнула Франческа, и черты ее прекрасного лица омрачились. – На самом деле мы сначала заключили пари, а потом Рошфор выбрал женщину. Когда он указал на вас, я обрадовалась. Боялась, что он выберет одну из ваших кузин, а тогда моя задача стала бы практически невыполнимой. Я не знаю, почему его выбор пал на вас. Может быть, оттого, что ваша тетка и кузины явно помыкали вами и Рошфор был уверен, что от них я помощи не получу.
– Это верно. – В голосе Констанции послышалась горечь.
– Моя дорогая Констанция… я надеюсь, вы не против, что я вас так называю? – Рука Франчески, затянутая в перчатку, сжала руку Констанции. – Я сразу поняла, что Рошфор ошибся. Невозможно дать человеку красоту или ум, если он лишен этих качеств. Вы – другое дело. Если есть вкус, ум, милое личико и хорошая фигура, все остальное приложится.
– Вам не запутать меня лестью, – предупредила Констанция, но обаянию леди Хостон так трудно было противиться. Эта женщина была обезоруживающе искренна, а ее улыбка побуждала улыбнуться в ответ.
– Я не собираюсь вам льстить, – ответила Франческа.
– Так что же вам нужно?
– Я предлагаю вам объединить усилия. Мы будем вместе искать вам мужа.
– Вы хотите, чтобы я помогла вам выиграть пари? – недоверчиво спросила Констанция.
– Нет. То есть да. Но это не единственная причина, по которой вы захотите помочь мне.
– Я не собираюсь вам помогать, – резко ответила Констанция.
– Но вы должны! Я всего лишь выиграю пари, а для вас преимуществ будет куда больше.
Констанция скептически посмотрела на леди Хостон:
– Вы же не думаете в самом деле, что я заполучу себе мужа?
– Почему нет?
Констанция наморщила нос.
– У меня нет желания перечислять мои недостатки, они очевидны. У меня нет состояния. Я уже вышла из брачного возраста, и я не красавица. Я здесь только для того, чтобы помочь тете выдать замуж кузин. Я компаньонка, а не юная девица на выданье.
– Отсутствие состояния – это, конечно, отягчающее обстоятельство, – согласилась Франческа, – но непреодолимых препятствий не существует. Что до вашей внешности, то, если вы снимете этот дурацкий чепец, сделаете изящную прическу и наденете что-нибудь, что подчеркивало бы достоинства вашей фигуры, вместо того чтобы скрывать их, вы превратитесь в весьма привлекательную женщину. И выглядеть будете едва ли старше своих кузин. Скажите мне, кто решил, что вам нужно носить только коричневое и серое?
– Тетя считает, что эти цвета более всего приличествуют старой деве.
– Понятно. И вы, чувствуя себя обязанной своим родственникам за то, что они приютили вас, согласились с нею.
– Да, но… не только поэтому. Я не хочу выглядеть глупо.
– Глупо? Но почему?
Констанция пожала плечами:
– Я привыкла жить в деревне и прежде никогда не бывала в Лондоне. Не хочу показаться нелепой, нарядившись в платье, не подобающее женщине моего возраста.
– Моя дорогая Констанция, если вы будете следовать моим советам, уверяю вас, никто не обвинит вас в несоблюдении приличий.
Констанция не смогла сдержать смешок.
– Я уверена в этом, Франческа, но правда состоит в том, что я утратила всякую надежду выйти замуж.
– Вы хотите провести всю свою жизнь с дядей и тетей? – спросила Франческа. – Я понимаю, вы благодарны им за все, что они для вас сделали, но не думаю, что вы… счастливы, живя с ними.
Констанция печально посмотрела на леди Хостон:
– Это что, так очевидно?
– Очевидна разница между вами, – откровенно сказала Франческа. – Вряд ли вы можете быть счастливы с людьми, с которыми у вас нет ничего общего. И я не думаю, что ваши дядя и тетя обращаются с вами так, как вы того заслуживаете. Вчера вечером вы сказали, что не выезжали в свет из-за болезни вашего отца. Вашим стремлением выполнить свой дочерний долг можно только восхищаться. Но когда ваш отец скончался и вы стали жить с дядей и тетей, сколько вам было лет?
– Двадцать два. Слишком поздно для выезда в свет.
– Вовсе нет, – ответила Франческа. – Если бы ваши родственники действительно заботились о вас, они сделали бы все, чтобы вы попали на бал. Я уверена, это то, чего хотел бы ваш отец и чего вы заслуживали. О да, вы были старше, чем семнадцатилетние девочки, которых представляли королеве, но разве в этом смысл выезда в свет? Вы должны были наслаждаться жизнью. В свете полно непристроенных девиц двадцати двух лет. Я знаю, мне не следует плохо говорить о ваших родственниках, но, по-моему, ваши дядя и тетя вели себя эгоистично. Они просто сэкономили на расходах, которые потребовались бы, реши они вывезти вас в свет. Вместо этого вы были у них на побегушках, присматривали за их детьми, наверняка вели хозяйство. И теперь, когда у вас появилась возможность попасть на бал, ваша тетя превратила вас в компаньонку и заставляет надевать омерзительные платья. Разумеется, она хочет, чтобы вы выглядели как можно незаметнее. В противном случае вы бы затмили ее дочерей.
Констанция опустила голову. Леди Хостон совершенно точно описала ее жизнь с тетей Бланш. Она и сама думала об этом не раз. Тетя Бланш беззастенчиво использовала племянницу, зная, как сильно в ней чувство долга.
– Вы не обязаны жить с ними до конца своих дней, – продолжала Франческа. – Кроме того, вы кажетесь мне независимо мыслящей женщиной. Разве вам не хочется иметь свой дом, жить своей жизнью? С мужем и детьми?
Констанция мысленно вернулась в прошлое, на много лет назад, когда рядом был Гаррет. Тогда она, пусть и на краткий миг, позволила себе поверить, что у нее впереди счастливая жизнь.
– Я никогда не стремилась выйти замуж только лишь для того, чтобы занять положение в обществе, – тихо сказала Констанция. – Вы, наверное, считаете меня глупой, но я бы хотела выйти замуж по любви.
Франческа внимательно посмотрела на нее.
– Я от всей души надеюсь, что вы найдете свою любовь, – сказала она, – но брак в любом случае дает женщине независимость. У вас будет свой дом, общественное положение, которого женщине никогда не достичь, даже если она живет с любящими и состоятельными родителями. И уж определенно брак не идет ни в какое сравнение с жизнью под каблуком у эгоистичных родственников.
– Я знаю, – ответила Констанция, – но я не могу связать свою жизнь с мужчиной без любви.
Франческа отвела взгляд и некоторое время задумчиво молчала. Наконец, вздохнув, она сказала:
– Что ж, будь по-вашему. В конце концов, до конца сезона еще можно успеть найти мужчину, которого вы полюбите. Никто не заставляет вас выходить за первого же, кто попросит вашей руки. Разве вы не хотите попытать удачу? Разве вы не думаете, что было бы только справедливо взять от жизни то, чего она вас лишила?
Слова Франчески задели чувствительную струнку в душе Констанции. Она провела рядом с больным отцом много лет, усилием воли заставляя себя не думать о том, как могла бы сложиться ее жизнь. Но она не раз спрашивала себя, что было бы, если бы она не пропустила свой дебют.
Франческа, видя колебания Констанции, удвоила усилия:
– Неужели вы не хотите веселиться на балах? Носить красивые платья, флиртовать с поклонниками? Танцевать с самыми завидными холостяками Англии?
Мысли Констанции обратились к виконту Лейтону. Интересно, каково это – флиртовать с ним? Танцевать с ним? Ей очень хотелось снова встретиться с ним, но при других обстоятельствах – на ней должно быть чудесное платье, а волосы уложены в красивую прическу.
– Но как я могу выехать в свет? – спросила она. – Я же здесь в роли компаньонки. И мои платья…
– Положитесь на меня. Я позабочусь о том, чтобы вы получали приглашения на балы. И прослежу за тем, чтобы вы не утонули в коварном омуте светского общества. Я сделаю из вас самую желанную женщину Лондона.
Констанция фыркнула:
– Не думаю, что из меня можно сотворить что-то подобное, даже если вы приложите все свои усилия.
Франческа бросила на нее обиженный взгляд:
– Вы, кажется, сомневаетесь в моих способностях?
Франческа не представляет себе, какая сложная перед ней стоит задача, подумала Констанция. Но если кто-то и способен решить ее, то только леди Хостон. И даже если Констанция не станет первой красавицей в Лондоне, ей все же удастся кое-что взять от жизни. Тете Бланш все это, конечно, не понравится. От этой мысли Констанция вдруг развеселилась.
– Я сама буду иметь дело с вашей тетей, – сказала вдруг Франческа, словно прочитав мысли Констанции. – Полагаю, она не будет жаловаться. В конце концов, ее семейство будет получать такие же приглашения. И она вряд ли захочет объявить мне войну. Что до платьев, то вы, может быть, не поверите, но я прекрасно умею экономить. Мы посмотрим ваши наряды и подумаем, как можно сделать их более привлекательными. Взять хотя бы платье, в котором вы были накануне: вырез немного пониже, добавить кружев – и оно будет смотреться совсем по-другому. Моя горничная Мэйзи иголкой чудеса творит. Она добавит еще одну нижнюю юбку. Нам нужно будет купить материал. Завтра я пошлю за вами экипаж, и вы привезете с собой все свои лучшие платья. Посмотрим их и решим, что делать, а я отберу свои платья, которые можно будет перешить для вас.
Констанция почувствовала волнение. Она подумала о небольшой сумме, которую ей удалось скопить в надежде на то, что в один прекрасный день она сможет жить самостоятельно, не завися от дяди и тети. Можно было бы взять кое-то из этих денег и купить одно-два красивых платья. Таких, что заставили бы мужчину – кого-то вроде лорда Лейтона – упасть к ее ногам. Конечно, если она потратит часть денег, ей придется прожить с родственниками дольше, чем хотелось бы… но, по крайней мере, она проведет прекрасное лето, которое навсегда останется в ее памяти. Воспоминания – это ведь тоже своего рода сокровища.
Констанция повернулась к Франческе.
– Вы действительно делаете все это для того, чтобы выиграть пари?
Губы Франчески изогнулись в улыбке, глаза заблестели.
– Это больше чем просто пари. Я хочу, чтобы мужчина признал, что он не прав. Кроме того, это может быть забавно. Я уже помогла пристроить нескольких девиц, они были помолвлены задолго до конца сезона. Но вы – другое дело…
– Так это вызов? – улыбаясь, спросила Констанция.
– В каком-то смысле да. В тех случаях я пользовалась полной свободой, могла тратить любую сумму на наряды и балы, но, с другой стороны, мне приходилось думать о том, как бы у одной девицы скрыть бледность, а толстушку задрапировать так, чтобы она выглядела стройнее. С вами проще. Мы должны лишь подчеркнуть имеющиеся достоинства. – Франческа придвинулась ближе. – Вы ведь согласны?
Констанция поколебалась мгновение, потом глубоко вздохнула:
– Да. Да, я хочу, чтобы у меня был настоящий выезд в свет.
Франческа улыбнулась:
– Прекрасно! Тогда начнем.
Остаток дня Констанция провела в магазинах. К ее удивлению, леди Хостон умело торговалась. Достаточно было одной ее улыбки, и хозяева магазинов готовы были уступить ту или иную вещь с солидной скидкой. Мадемуазель дю Плесси, модистка, предложила Констанции за совсем небольшую сумму великолепное бальное платье, которое кто-то когда-то заказал, но так и не купил. Когда девушка выразила удивление по поводу готовности модистки уступить платье с такой огромной скидкой, Франческа улыбнулась и ответила:
– Мадемуазель дю Плесси прекрасно понимает, насколько выигрышно будет смотреться ее платье на вашей фигуре. Дамы, не так щедро одаренные природой, как вы, уверуют, что в платьях от мадемуазель дю Плесси они будут выглядеть стройнее и изящнее. Кроме того, мадемуазель ценит мое покровительство… Так, а теперь взглянем на эту шаль. Она прекрасна, не правда ли? А посмотрите-ка на этот чудный гребешок. Я уверена, мадемуазель уступит нам его по хорошей цене.
Даже с учетом скидок вещи, купленные у мадемуазель дю Плесси, пробили серьезную брешь в скромных сбережениях Констанции, поэтому для совершения дальнейших покупок женщины направились в менее дорогие магазины. Следующим пунктом в их программе стал Графтон-Хаус, где они приобрели кружева, ленты, пуговицы и прочие мелочи, призванные оживить платья Констанции, а также несколько ярдов муслина и батиста. Франческа заверила, что знает гениальную портниху, которая может сотворить из этого пару респектабельных нарядов. Затем Констанция обзавелась перчатками и бальными туфельками, и, наконец, они сделали остановку в магазине вееров. Здесь Констанция и Франческа провели немало приятных минут, рассматривая чудесные веера. В конце концов Констанция, оторвавшись от созерцания этого богатства, неохотно признала, что веера ей не по карману и ей придется как-то освежить уже имеющийся у нее веер из слоновой кости.
Завершилась прогулка по магазинам приобретением шелковых цветов для прически и грозди вишен для украшения недорогой шляпки.
К вечеру Констанция физически была совершенно измотана, но довольна тем, как прошел день. Ей не терпелось добраться до дому и снова рассмотреть все свои покупки.
– Вы дурно на меня влияете, – с улыбкой сказала Констанция Франческе, когда они покинули наконец магазин и направились к экипажу. – Никогда так не сорила деньгами.
– Вам следует делать это почаще, – посоветовала Франческа. – Ходя по магазинам, отдыхаешь душой.
Кучер взял у Констанции пакет с последней покупкой и положил рядом с собой, потому что в экипаже места уже не было. Франческа собиралась сесть в экипаж, как вдруг за ее спиной раздался приятный мужской голос:
– Франческа!
Леди Хостон обернулась, и лицо ее осветила улыбка.
– Доминик!
– Франческа, дорогая! Опять решила скупить всю Оксфорд-стрит?
Констанция тоже обернулась и увидела приближающегося к ним мужчину. Подойдя к Франческе, он снял шляпу и склонился над ее рукой. Он улыбался Франческе, и в его взгляде явственно читалось восхищение. Констанция замерла. Этот мужчина влюблен во Франческу, подумала она, и эта мысль опечалила ее.
– Видимо, это единственный способ увидеться с тобой, – рассмеялась Франческа, – ты же не бываешь у меня. Ты самый невежливый из всех известных мне мужчин.
Он фыркнул:
– Я неисправим, признаю. Терпеть не могу наносить визиты.
– Я хочу тебя кое с кем познакомить, – сказала ему Франческа, поворачиваясь к Констанции.
Мужчина перевел взгляд на спутницу леди Хостон, и его глаза расширились от удивления.
– Мисс Вудли!
– Лорд Лейтон.