Глава 4
Понятно, что проехать оставшиеся сорок часов тихо и мирно с такими попутчиками у меня не получилось. Без дальнейших ссор и выяснений личности.
Да я и не надеялся особо, слишком тесно здесь и нагоняет себе попутчик как-то чересчур сильно.
Не такой парень этот Толик, чтобы не докопаться еще раз до мирно молчащего и уже проглотившего не одно оскорбление соседа. Все-таки нужно ему расставить все точки над "и" окончательно, определиться с тем, кто тут мужик, а кто просто в штанах ходит.
Ну, то есть в удобных шортах по такой жаркой погоде.
– Ты, гляжу, сильно на мою девушку заглядываешься? – начал он, когда Света убежала куда-то из купе.
После какого-то тихого сигнала от него, как я почувствовал отчетливо.
Дверь аккуратно закрыла за собой, а Толик ее еще и на замок защелкнул для надежности.
С намеком, что сейчас мне плохо придется, чтобы не убежал и не позвал на помощь никого. Чтобы приготовился много страдать и много извиняться.
Нагоняет прямо просто ужас на меня, а мне хочется смеяться на эти немного детские разборки в песочнице за чей-то куличик. Светкина высокая грудь не рожавшей девицы в такой роли выступает, хотя я уже научился на нее не смотреть.
Ну, я чего-то такого и ожидаю, уже шесть часов после последнего оскорбления мы катимся по железнодорожным путям. Время идет медленно, я спокойно читаю очередную сохраненную фэнтези-книгу, а у парня подгорает похоже довольно сильно. Поэтому и наезд такой примитивный, что сейчас любой сгодится в этой ситуации.
Есть у них что-то такое в багаже, за что лет двенадцать дают, как минимум.
Или просто убьют при потере товара. Возможно, что и страшной смертью, поэтому они на таком уже мне хорошо заметном нервяке и мандраже поджариваются.
Я бы, честно говоря, постарался держаться подальше от этих проблем, однако не получается. На Свету уже все шесть часов старательно не смотрю, но все равно предъява прилетела именно за ее откровенные прелести.
Поэтому я помолчал пару секунд, подумал, что пора вопрос приземлить, пока дело дальше не зашло.
Терпеть притеснения и оскорбления еще тридцать часов я не собираюсь.
Поэтому отложил ноут на подушку, присел на своей полке и начал убирать стаканы и остальное добро со столика. Медленно так и тщательно убирать, готовя место для быстрого успокоения Толика.
Парень внимательно смотрит на мои хлопоты, потом ему это надоедает, он привстает со своего места и уверенно кладет свою мускулистую левую руку мне на плечо:
– Смотрел ведь? Признайся, сильно бить не буду тебя, чмошника!
– А чего не посмотреть? За посмотреть денег не берут, – нагло отвечаю я. – Если всем и каждому свою п… сама показывает, зачем отказываться от зрелища бесплатного?
Стол уже полностью пустой, несколько разложенных салфеток сделают приземление Толика немного мягче.
Хотя бы для моего человеколюбивого сознания.
Обрадованный моим словами парень привстал совсем, схватил меня за горло и потащил наверх правой рукой, отводя левую для оплеухи.
Не думаю, что на долгие разговоры он меня поднимает, поэтому я махнул правой даже без добавления маны. От резкого подзатыльника парня согнуло, и он как раз очень точно громко бумкнул головой в твердую поверхность столика.
Столик удар выдержал, а вот голова Толика нет, глаза у парня закатились и он сполз в проход между сидениями, хорошо еще ударившись челюстью о край столика.
Я специально не стал отправлять наглеца в стенку купе или бить об полку, чтобы звук удара и сильное сотрясение не донеслись до пассажиров в соседних купе. Не стоит привлекать их внимание такими провокационными звуками.
Уже обдумал такой вариант, как самый подходящий для бесшумного оглушения. На столик еще можно упасть, просто слезая с верхней полки, в конце концов. И очень сильно удариться любым местом, но лучше всего лбом для обширного сотрясения.
А поверхность стола вполне комфортная для того, чтобы товарищ надежно понял, что я могу выпить, когда захочу, и не стану его спрашивать ни о чем. И рваных ран на нем не останется, что еще один из плюсов применения именно этого предмета обстановки.
Как бы он не хвастал своим ударом, который бьет всегда один раз. Теперь одного раза хватит уже и для него с полной гарантией. Никто в этом мире не перенесет мою плюху просто так.
Когда через пару минут в купе проскользнула Света, несколько секунд наигрывая пальчиками на двери условный сигнал-предупреждение, Толик еще лежит на своей постели.
Как вырубился сразу от мощного удара лбом, так и не пришел еще в себя. Пришлось его поднять за одежду и положить на сидение.
Ну, там и по затылку моей ладонью с усилением прилетело хорошо. Сотрясение точно будет, если есть чему сотрясаться в его довольно симпатичной и внешне мужественной голове.
Я сам открыл купе и запустил признанный источник всех бед Толика.
– Что с ним? – не на шутку испугалась девушка, наклоняясь над телом парня.
Взгляд мой опять предательски скользнул под шортики, потом под задравшуюся маечку, тогда я спокойным голосом ответил:
– Споткнулся и об стол лбом ударился, потерял сознание.
Про очнулся – гипс, я добавлять не стал, хотя очень хотелось.
Девушка хлопочет над напарником, брызгает ему водой из бутылки в лицо, и трет щеки.
Я попозже ей весомо так сказал, улучив момент в ее хлопотах:
– И тебе одеться нужно, Светлана. Хватит тут грудью передо мной бесстыже так размахивать! Он из-за этого и упал, что очень переживает за твой внешний вид. Не нужно больше так парня заставлять нервничать, как блядь последняя!
Захотелось мне ей побольше откровенно сказать, у меня тоже в душе накипело, а она явно в теме.
Света мельком взглянула на меня нехорошим взглядом, однако спорить без команды главного в группе не стала.
Знает ведь, зачем вышла из купе и что собирался ее парень устроить. Только пока облом получился с их замыслами.
Вскоре Толик очухался, а я снова подумал, что теперь придется небольшой купол ставить, когда спать соберусь. Что еще в долгом пути делать, как не читать, есть и спать, когда глаза устанут.
– Что? Что со мной? – услышал я вскрик парня и тихий ответ Светы, что он так лежал, когда она вернулась в купе.
Увидев его напряженный взгляд, брошенный на меня, я только усмехнулся:
– Ты веди себя прилично, тогда больше не запнешься и не упадешь. Голова поболит пару дней и пройдет. А в следующий раз, если с первого раза дурачку не дошло, в больничку поедешь не приходя в сознание. Только тебе же нельзя в больницу, пока до Москвы не доедете.
Они переглянулись между собой, Толик сразу заторопился встать, потом они приподняли полку и напряженно уставились на свой багаж.
– Все на месте, – услышал я едва слышный шепот девушки.
Да, явно над чем-то переживают голуби сизокрылые, если первым делом не претензии мне предъявляют, а свои сумки и чемоданы смотрят. Не пропало ли чего-то из них, за что у них головы медленно открутят против часовой стрелки без всякого наркоза.
Потом еще пошушукались и Толик уже вполне вежливо попросил меня выйти из купе на пять минут.
– Свете нужно переодеться! Пожалуйста!
Быстро учится парень приличным манерам, только красный отпечаток поверхности стола на его лице портит всю благостную картину.
И врет опять для чего-то, как мне сигнализирует умение.
– Ага, на пять минут. Обойдетесь! Не доверяю я вам настолько, чтобы с моими вещами наедине оставить на такое время! Это мне все придется забирать с собой! А на хрен мне это надо? Быть вежливым с вами! Обсосами! В туалет сходит переоденется, как миленькая!
И просто отворачиваюсь к стене, накинув небольшой защитный купол вокруг себя на всякий случай. Если у Толика что-то переклинит в башке после сотрясения.
Никуда они не делись, больше не настаивали на уединении, проверили более тщательно все вещи и облегченно вздохнули про себя. Только это я тоже отчетливо разобрал и услышал.
Так дальше и поехали, больше не разговариваем между собой, однако я чувствую серьезный негатив со стороны Светы и более уважительное теперь отношение Толика.
Подруга переживает из-за наглядного унижения моей рукой своего крутого парня, лицо у того опухло, вскоре начнет синеть или желтеть. Ну как скоро, через пару дней точно.
Я теперь выскакиваю только постоять в коридоре около приоткрытой двери в купе. Или по-быстрому забегаю в туалет, делаю свои дела и тороплюсь обратно.
Рюкзак и ноут каждый раз беру с собой, чемодан и чехол оставляю, рассчитывая, что небольшой кодовый замок на чемодане не даст возможности соседям познакомиться с Палантирами слишком близко.
Однако все же негатив я от них чувствую не слабый такой, есть устойчивая тяга нагадить мне. Теперь больше от Светы, но и от Толика тоже имеется. Хотят они как-то переиграть свое символическое поражение и отомстить за него.
Через сутки с небольшим поезд подъезжает к Москве, где мои соседи должны вылезти, а я с ними с большим облегчением попрощаюсь. То есть даже не посмотрю вслед недоноскам.
Меня к этому времени уже здорово приперло сходить в туалет, поэтому я выскочил на две минуты, оставив дверь купе открытой. Прихватил, как положено, только рюкзак и ноут.
А когда вернулся дверь уже закрыта и даже на замок. Понимая, чем мне это грозит и что нельзя терять ни секунды, я просто вырвал одним могучим рывком замок-защелку и мгновенно понял, что опоздал.
Мой чемодан уже лежит на моем месте и раскрыт полностью. Даже сверкающая поверхность одного из Палантиров видна, с него стащили чехол наполовину. А второй вытащен со своего места и теперь валяется в проходе, правда все еще в чехле. Замок с вставленной в него отмычкой оказался лежащим на столике.
– Жалкие придурки, – выругался я про себя, глядя на два тела, безвольно разлегшиеся прямо там, где они умудрились дотронуться до Источников.
На шум со своего места выглянула проводница, я ей махнул рукой, что все в порядке и вошел в купе, закрыв за собой дверь. Накинул сразу же выгнутую защелку на упор и быстро привязал ее выдернутым из кроссовка шнурком. Чтобы кто-то случайно не открыл дверь купе и не увидел произошедшее.
А произошедшее очень нехорошее такое дело.
И виноватым могу оказаться именно я.
А кто еще?
Они конечно сами в мои вещи полезли, тот же замок взломали, как я вижу.
Только они теперь безнадежно пострадавшие от воздействия Палантиров на всю свою голову и уже ни в чем не виноваты для закона. Чтобы у них не нашли, теперь только на излечение отправятся скорее всего. А я владелец таких опасных предметов, поэтому и буду отвечать по всей строгости закона, если меня прижмут к ногтю.
Черт, только пятый день в своем мире и уже две жертвы на моем счету! Умственно убитые наповал.
Что делать то? С ними и вообще?
Я же засветился с паспортом Брата! Теперь все данные есть в том же билете на сайте РЖД! Да и у проводницы тоже имеются!
Я конечно могу податься в бега, вернуться в ту же Грузию и прожить там какое-то время.
Или выйти из тени и начать сотрудничать с нашей властью! Тогда никто и слова не скажет про этих двух дурачков!
Ладно, пора посмотреть, что я могу с ними сделать и насколько им выжгло мозги? Может хоть ноги переставлять смогут сами, тогда можно их выпихнуть из вагона на перрон, а там дальше пусть органы с ними разбираются.
И свои боссы тоже на органы разбирают для компенсации убытков от них. Тем более, что они не пьющие, хорошо пойдут для такого дела.
Поэтому я укладываю Толика на нижнее сидение, а откинувшуюся в угол Свету, все в такой же снова легкомысленной одежке поднимаю и кладу на верхнюю полку.
Успела же переодеться как-то! И зачем? Внимание снова отвлекать?
Приходится ее теперь как следует держать за шортики между ног, чтобы запихнуть в тесноте на полку.
Еще отворачиваю их от входа в купе, чтобы по убитым лицам сразу не было понятно, что с ними не все теперь в порядке. Глаза открывают время от времени и бессмысленно смотрят на теперь совсем непонятный белый свет.
Им сходить в Москве, это будет через два часа. В принципе какое-то время у меня есть для решения этой проблемы.
Еще из странного, у них одеты на руки плотные такие перчатки синего цвета, а упаковка с ними лежит на столике.
Это они так, чтобы отпечатки пальцев на моем добре не оставить, здорово подсуетились?
Ну вполне разумное решение. Кроме того конечно что полезли в мои вещи, дебилы криминальные!
Я подкачиваю немного энергии из Палантира, раскладываю их в чемодане и снова прикрываю чехлами.
Достаю лечебный камень из сумки, старательно трачу ману на голову Толика и потом на Свету. Минут по пять на каждого по времени и по десять процентов моей маны мощным потоком льется, чтобы вылечить им повреждения по максимуму.
Еще немного вожу по рукам, по которым тоже пришелся удар.
У Толика сразу прошел большой синяк-кровоподтек на лице, он ровнее задышал и стал похож просто на спящего парня.
Света тоже стала получше выглядеть, однако ни один из них не пришел пока в себя. Хотя чисто внешне у них никаких повреждений нет. Ладно, подожду немного и выдам еще сеанс лечения, должна им помочь магия камня и моя мана.
Пока я снова набрался маны от Палантира и опустил чемодан под сидение.
Воздействие лечения явно видно, теперь воришки похожи на полностью здоровых людей, однако никак себя как разумные личности не проявляют. Я занялся приведение в себя Толика, даже посадил его и еще раз потратил процентов десять на его голову и все тело, мало ли где у него кровь запеклась.
Ну, сидеть он может и даже глаза открыл к моей искренней радости. Только взгляд полностью убитый у парня, хотя на мои команды немного реагирует. Поднял его за руку на ноги, даже стоять может, только упал быстро из-за толчка поезда мне на руки.
Судя по всему, Толик задрал чехол на Палантире и коснулся его голой рукой.
Света же схватила шар в чехле и после более мягкого удара уронила его на ковер в проходе.
Сажаю Толика на свое место и лечу Свету прямо на ее месте. Еще один курс лечения и она тоже открыла глаза, в которых нет ничего осмысленного.
Тут мне в глаза бросается какой-то предмет в пластике, лежащий в самом углу прохода под столиком. Я не хватаю его в руки, сначала надеваю перчатки из упаковки, очень удобные и качественные, и только после этого поднимаю эту штуку.
Такой брикет граммов на десять с чем-то зеленоватым внутри.
Запаян в несколько слоев пластика и втянут внутрь вакуумом.
– Да это же гашиш! – доходит до меня.
Ну, правильно, что-то такое и должно оказаться в багаже этой парочки!
Если этот брикетик валяется на полу, значит, что он выпал из руки кого-то из них.
А зачем они его достали тогда? Наверняка, чтобы ко мне подложить в чемодан! Поэтому и перчатки высокие надели на всякий случай!
Это месть такая, как и подсказывало мне сильно развитое предчувствие. Подарок такой от парочки наркодилеров или просто перевозчиков этого добра человеку, которых их серьезно обидел. Не знаю, почему везут наркотики на поезде, а не в грузовике.
Я слышал, что обычно так и происходит с наркотиками, отправляют груз в каком-нибудь товаре по-черному.
Так бы позвонили знакомым прикормленным операм в Питере, а у них они наверняка есть везде.
Меня бы приняли с гашишом на Московском вокзале. Опера себе галку за поимку опасного преступника получат и премии, Толик со Светой порадуются за свою подлость и предприимчивость
Я же в теории отъеду лет на восемь в места не столь отдаленные, как перевозчик крупной партии наркоты.
Ну, это только в теории, на практике никуда я не поеду. В любом случае, если не смоюсь, так договорюсь с властью.
Есть у меня много чего такого, что я могу предложить безо всякой умаляющей мое достоинство конкуренции.
Однако попутчики мои больше не радуются своей задумке, а тупо смотрят в одну точку, почти не моргая.
Я пересадил Толика на свое место и приподнял уже их сидение.
Два чемодана и две кожаные сумки, смысла что-то искать точно нет. Раз у них есть такой приготовленный к перевозке брикет с гашиком, значит и еще что-то найдется. И много, иначе они не стали бы такими немалыми порциями разбрасываться, это для личного употребления, как мне кажется.
От себя оторвали, чтобы мне серьезные проблемы устроить.
Я бы с такими делами разобрался, только тогда мне придется на государство работать всю оставшуюся жизнь.
Оно и не плохо, помочь даже той же верхушке из элиты, только свою личную свободу я теперь очень ценю.
И даже в золотой клетке сидеть не хочу, если уж совсем жизнь родных не окажется в опасности.
Теперь у меня лично в этом мире таких и нет, только Брат получается, однако и родители все же мои, и сестра, и дети их, все они мои единокровные родственники.
Не хорошо будет всех подставить, а теперь это очень вероятно.
Ладно, пойти на сотрудничество никогда не поздно, а теперь стоит подумать, как выйти из этой ситуации сухим.
Совсем сухим не получится уже, в любом случае меня будут искать и вызовут, как минимум, на допрос именно как свидетеля.
Данные мои есть, паспорт потерянный использован для покупки билетов – это вообще не смертельно, обычная административка грозит по такому нарушению.
Поэтому вызовут Брата на дачу показаний, вместо него могу и я сходить к следователю.
Дело может и не завели бы, кто его знает, что с такими людьми непутевыми случилось, никакие томографы это тоже не покажут. Воспаления и повреждений в мозгу нет, а то обстоятельство, что сами дебилами стали, так хрен его знает, что употребили в поезде.
Что случилось с попутчиками – медицина сразу или даже никогда точно не разберется, все видимые повреждения в мозгу я уже устранил.
Наверняка они тоже есть в базе данных, как криминальные личности, очень уж они такие деловые, уверенные в себе и злопамятные. Похоже, что уже привлекались, Толик то точно.
А когда обыщут их багаж, тогда и начнется серьезный розыск попутчика по купе. Да еще с левым паспортом.
Сразу полицейским в голову полезет настойчивая мысль, что я заодно с ними в купе оказался. По одному поводу, раз использовал пропавший документ.
Правда – именно то, что товар останется лежать при них – это мое стопроцентное алиби, что я тут не при делах.
И что мне с ними делать теперь?
Обыскать багаж, найти нехорошие вещи и выкинуть куда-то? Избавиться от них?
Тогда эту парочку отправят в обычную больницу, если ничего при них не найдут.
Только меня после этого настоящие хозяева груза начнут разыскивать, чтобы поговорить сурово и беспощадно.
То есть не меня, а моего Брата. Я могу его защитить, да и он теперь постоять может за себя, однако всю семью защищать замучаешься, да и не получится это – на долгие месяцы в осаде сидеть.
Лучше решить вопрос сейчас и остаться обычным свидетелем, совсем ни в чем не виноватым.
Глава 5
Воевать с наркомафией сильно опаснее будет, чем с родной полицией разбираться с позиции простого свидетеля.
Тут ведь уже выступать как сильно могучий Маг не очень желательно, обычным гражданином придется до самого волнительного момента прикидываться.
А то слово за слово и вы уже сносите собеседников в подвал, потом думайте, куда девать тела слишком настойчивых и очень поверивших в себя опасных людей.
Прикидываться нормальным гражданином, который ничего не видел, не слышал и вообще с ними не общался, потому что это оказались опасные и здорово неприятные ему люди. Потом они чего-то приняли внутрь и уснули на своих полках, я их не трогал, тихонько собрал свои вещи и просто ушел. По-английски вообще не прощаясь.
– Мне чужие проблемы ни к чему, товарищ начальник. А паспорт просроченный – так это нашел потом и перепутал просто, когда в поездку собирался с новым документом. За такое не расстреливают, товарищ начальник. Готов понести заслуженное наказание, оплатить штраф в пару тысяч, – вот как-то так примерно это будет звучать.
Такая у меня будет надежная позиция на допросе. Вполне себе надежная, если я не оставлю своих отпечатков на их вещах. Надеюсь, что в резиновых перчатках точно не оставлю.
Нет, криминальный товар придется оставить при этой парочке. И этот пакетик тоже.
Если его и все остальное обнаружат и конфискуют соответствующие органы, тогда ко мне никаких вопросов не должно возникнуть от наркодилеров. Все будет понятно, курьеры обдолбались и завалили дело с потрохами, товар конфискован, пора считать убытки.
Ну, может и появится кто-то с вопросами, можно так же выступить невинным свидетелем того, что сам не можешь объяснить.
От чего они так сдурели? То есть просто отключились незаметно?
Однако, что теперь с ними делать, им же в Москве выходить? Ждут их там с товаром наверно очень даже ждут.
Держат их появление на перроне под контролем, не зря они несколько раз в день эсэмэски отправляют, каждые четыре часа. Как роботы прямо и еще напоминают друг другу постоянно про это дело. Сигнализируют своим главным, что с ними все в порядке и товар едет куда нужно по-прежнему.
Если я их выведу как добрый человек, на перрон с вещами, мне же эти вещи нести придется.
Ту же наркоту перенес на пару метров – уже заработал лет восемь. В лучшем случае.
Если потом полиция просмотрит камеры и увидит мое деятельное участие в выносе сумки или чемодана с товарной партией наркоты.
Вдруг их уже отслеживают с таким товаром, а меня тут же примут с багажом в руках, как сообщника. Доказывай потом сильно недоверчивым ментам про свое просто желание помочь сердешным недоноскам, когда на ручке чемодана твои отпечатки остались.
Как Мюллер Штирлицу они точно не поверят, чтобы так доверчиво.
Ладно, я сразу проверил, как тела с отсутствующим взглядом реагируют на мои команды и вскоре убедился, что вполне нормально. Если дать в руки чемодан и надеть сумку на шею, вполне спокойно можно вытолкать их на перрон и там оставить.
Ведя за руку и постоянно управляя телами с помощью ясных и понятных команд, а то они под вагон обязательно упадут. Нет, точно грохнутся, их так просто из вагона не пнешь на выход.
Что-то делать они могут, стоять и ходить, если за руку придерживать.
Только мое горячее участие в их горемычной судьбе будет явным и вопиюще привлекательным для чужих взглядов.
Той же проводницы с ее помощницей и камер на перроне, а значит про это узнают все, кому необходимо.
Узнают и точно спросят у меня или моего Брата – зачем мы вывели ничего не понимающих людей на улицу и там бросили? Бросили под танки привокзальной полиции?
– А что мне делать оставалось? У них же билеты до Москвы, как проводница сказала! Вот я и помог пришедшим в умственную негодность попутчикам не пропустить свою станцию! – это я в легкой истерике отвечаю серьезным людям.
– Вот ведь, какой молодец! Только помог ты очень не вовремя, когда тебя, дебила, не просили! А теперь отдай должок за свое участие! А то душа из тебя вон!!! – это уже такая команда с той стороны.
И опять разборка, неподвижные тела остывают вокруг. Тут ведь не Север Черноземья, так просто в кусты их бросать не рекомендуется. Это там все просто, закинул подальше и все, с глаз долой – из сердца вон! Придется заниматься расчлененкой и вывозом в пакетах. Тут чтобы умыть руки, придется их здорово испачкать сначала.
Они же не уйдут никуда, останутся стоять именно там, где я их оставлю. Не вести же их за руки на вокзал, мило улыбаясь всем встречным камерам.
И еще на перроне на них быстро обратят внимание. Что они полностью угашенные или убитые. Ведь не ездят в таком состоянии люди на нашей прекрасной РЖД, не занимают купе и плацкарты своими телами с отсутствующими взглядами и на хрен пропавшим в каких-то глубинах сознанием.
Придет местная полиция, заберет их до выяснения, обыщет багаж и найдет там все, что я даже не хочу искать.
В принципе и одного этого пакета гашиша хватит, особенно в том случае, если я положу его в карман к Толику.
Да, попробую дать красотке Свете шанс на новую жизнь, если у них больше ничего другого при себе нет.
Тогда вполне возможно уже меня тоже будут потом встречать на перроне Московского вокзала в Питере сильно заинтересованные люди в форме.
Всего-то пару часов разбирательств на месте в Москве и уже можно передать в отдел милиции при вокзале Санкт-Петербурга, что такого-то гражданина в таком-то поезде, вагоне и месте необходимо прямо сразу задержать. До выяснения. И хорошо досмотреть его вещи, а так же взять смывы с рук на наркоту.
Который ехал вместе с сильно умственно пострадавшими перевозчиками наркотиков и может что-то полезное сообщить следствию. Особенно, если его полностью обыскать.
Или просто является их сообщником. Где два перевозчика-барыги, там и все три хорошо будут смотреться в рапорте.
Поезд идет до Питера десять часов, так что времени и у органов, и у здорово напрягшихся наркодилеров огромная уйма.
Или просто меня встретят другие заинтересованные люди, которые сурово спросят, зачем я так заботливо вывел полностью беспомощных и убитых насмерть людей на перрон. Ладно, если бы я их вывел, а груз себе оставил и потом вернул его хозяевам по первому запросу. Тогда бы мне все простили, только заставили дальше так же работать на дилеров курьером.
Будь я обычным человеком, раз уж так запачкался перевозкой наркоты!
Только на хрен мне вообще такие хлопоты казенные и пиковый интерес?
Понятно, что я разберусь и с теми, и с теми, однако если можно обойтись без этих проблем, тогда придется оставить горе-попутчиков с собой. Не плодить хладные трупы по пути следования и еще потом их не собирать.
Тем более без своих вещей и старых документов – я вполне законопослушный гражданин с когда-то настоящим паспортом.
А вот с ними мне лучше органы правопорядка не знакомить близко и не попадать к ним в руки.
Я сам могу уйти из купе в Москве или немного раньше есть еще остановка. Только это будет очень подозрительно, почему я встал на лыжи и вышел раньше времени? Сильно раньше, чем обозначено в купленном билете?
Решил внезапно навестить родню в Рыбинске?
Привлечет внимание однозначно и возбудит подозрения у всех, еще в розыск объявят на всякий случай. Ведь их тогда выведут снова под руки уже без меня и опять передадут органам правопорядка.
При любом внезапном шухере у меня очень шаткое правовое положение, быстро выплывет то обстоятельство, что я такой сильно непонятный хрен с бугра.
Поэтому я так же в перчатках вытащил телефон из кармана Светы, а дождавшись требования отпечатка пальца, поднес смартфон к ее лицу и сказал ей просто:
– Приложи палец!
Такое простое действие она смогла выполнить с первого раза, все же самое частое движение у нее в уже прошлой жизни. А в этой смартфон ей не нужен больше совсем.
Самсунг разблокировался, я быстро нашел у нее в меню именно сайт РЖД, где с замиранием сердца ввел поиск из Москвы в Питер и сразу же нашел наш поезд. С еще большим замиранием нашел наш вагон и со счастливой улыбкой увидел, что два места в нашем купе все еще свободны.
Никто ко мне на места моих соседей не подсаживается! Отлично, у меня гора с плеч скатилась!
Мне не придется обязательно выходить в Москве.
Они с Толиком оказались забиты среди пассажиров на рейс, как я разглядел. Только там Толик оказался Алексеем, а Света – Мариной.
Ну, чего-то такого я и ожидал, честно говоря.
Хорошо и просто замечательно, что есть в приложении пятнадцать минут на резервацию мест. Именно столько и ушло у меня на то, чтобы расплатиться за билеты.
Сначала я просто попробовал оплатить билеты и уткнулся в то, что не знаю номер карты Светы и где взять код подтверждения.
Пришлось обыскать оба тела, в шортах Толика нашелся изящный портмоне, откуда я вытащил карту.
Да, одна карта, куча рублей крупными и пачка долларов – все в нем нашлось. Деньги я пока отложил в сторону, подумаю, что с ними делать дальше.
Карты в списке используемых для покупок не оказалось, я не стал париться с новым вводом данных и занялся вещами Светы. В ее сумочке я так же нашел паспорт и кошелек, где так же есть большая пачка наличности в пятитысячных купюрах.
Тысяч четыреста у нее и с миллион наликом в рублях и валюте у Толика. Наверняка, чтобы сразу на месте решать возникшие проблемы в случае какого-то шухера. Деньги казенные, то есть, криминального сообщества и выданы под личную ответственность. Ну, у них теперь вообще никакой ответственности по жизни больше нет, как у полных дебилов, это сразу понятно.
Я нашел в списке карту, купил оба билета и дождался кода подтверждения на экране смартфона.
Слава Богу, не пришлось лезть в личный кабинет банка и просить Свету его разблокировать, не уверен, что она справилась бы с таким делом теперь. В своем сумеречном состоянии мозга.
В принципе билеты я могу купить и со счета Брата, раз я еду под его именем, нужно только дозвониться до него и узнать код подтверждения. Фото самой карты у меня есть.
Мало ли, вдруг попросили меня попутчики расплатиться моей картой, а мне отдали наличными. Плохо себя чувствовали, например, или еще какие проблемы с банком из-за слабого интернета появились.
Но лучше все-таки так не влезать в чужие, теперь уже конкретные проблемы.
Поэтому я купил билеты до Питера и предупредил об этом проводниц:
– Попутчики мои по купе заболели что-то совсем, только оплатили поездку до Санкт-Петербурга и снотворное приняли. Попросили меня вас проинформировать, а то худо им очень.
Проводница, шустрая приятная женщина проверила свое приложение и махнула рукой, мол, все в порядке.
– Можно два чая мне и пачку печенья "Юбилейное", – заказал я.
Перчатки я уже давно снял и спрятал в кармане, выкину на ходу из поезда потом.
Проводница принесла заказ, посмотрела на мерно сопящих товарищей, повернувшихся к проходу спинами и попами и ушла. Не вызвали они у нее никакого подозрения, что мне и требуется.
Доказать мое воздействие на их бедовые головы никто не сможет. Что это за супер оружие такое, не оставляющее следов – никто так же не разберется. Спишут все на кровоизлияние в мозг после употребления нехороших веществ.
Смартфоны потерпевших звонили все ночь не переставая. Это и понятно, значит, что ждали их и встречали, хорошо, что около вагона и в само купе никто не заявился. Наверняка они должны были выйти из вокзала, сесть в машину и потом уже отзвониться своим боссам, не под камерами же им встречаться с товаром на руках.
Ну, я заранее выключил звук и вибрацию в обоих устройствах, да еще спрятал у Толика и Светы под подушками.
Ни к чему мне просыпаться постоянно из-за чужих проблем.
Спал хорошо под стук колес, только в Твери подождал на стоянке гостей, однако никто пока не появился.
Ну, тут ехать всего два часа, не успели среагировать значит, организаторы преступной сети на появившиеся новые обстоятельства.
Утром просмотрел и сфотографировал номера телефонов, которые высветились на экранах смартфонов за ночь. Причем почти все номера поголовно не подписанные, только у как бы Светы есть абоненты "Мать" и "Отец".